Под другим углом. Рассказы о том как все было на с - Страница 1

К оглавлению

1

Истинная религия

У тихоокеанских островитян есть религия самолетопоклонников. Во время войны они видели, как приземляются самолеты, полные всяких хороших вещей, и они хотят, чтобы так было и теперь. Поэтому они устроили что-то вроде взлетно-посадочных полос, по сторонам их разложили костры, построили деревянную хижину, в которой сидит человек с деревяшками в форме наушников на голове и бамбуковыми палочками, торчащими как антенны — он диспетчер, — и они ждут, когда прилетят самолеты. Они делают все правильно. По форме все верно. Все выглядит так же, как и раньше, но все это не действует. Самолеты не садятся.

(Ричард Фейнман)

Пошла уже вторая неделя пребывания Майкла Далла на Танне. Плетеное бунгало было уютным. Даже непомерная цена в 300 долларов в день не казалась такой уж большой из-за первобытной красоты тонущего по вечерам в океане огромного солнца. Завтра этот рай для него закончится, впереди — долгие перелеты и безжизненно-стерильные коридоры факультета антропологии университета в Лос-Анджелесе. Майкл сидел в открытом ресторанчике под огромным баньяном и смотрел на восток, где небо озарялось вспышками от фейерверков разыгравшегося сегодня не на шутку постоянно действующего вулкана Ясур. Кажется, именно отблески вулкана и привлекли на остров заметившего их капитана Джеймса Кука в далеком 1774 году. Небо было ясным и прохладным, хотя сезон дождей еще не кончился.

— Лучше бы он их не заметил, правда? — проронила одинокая пожилая француженка за соседним столиком.

— Простите? — Майкл не сразу смог оторваться от своих мыслей.

— Я про Джеймса Кука. Лучше бы его съели на Гавайях на пять лет раньше. Я видела вас сегодня на празднике. Великолепное и радостное было зрелище, согласитесь. Эти туземцы такие милые и наивные. Поэтому я и вспомнила Джеймса Кука. Мне неприятно знать, как с этим дружелюбным народом поступили наши предки.

— Острова все равно бы открыли раньше или позже. Не стоит винить Кука в этом, да и, строго говоря, он был не первым, кто добрался до этих островов. Все проблемы у туземцев начались позже, когда появились европейские торговцы, плантаторы и миссионеры. Колониальная политика, эпидемии, работорговцы. Это было время «охоты на черных дроздов». Их вывозили на плантации до начала XX века.

— Я знаю, что из миллиона жителей Вануату осталось только сорок тысяч. Это ужасно! Поэтому я так счастлива, что теперь у них все хорошо. Обязательно приеду сюда на следующий год. Спокойной ночи вам.

Француженка отправилась в свое бунгало. Майкл остался в ресторане один.

— Какое вино вы предпочитаете сегодня? — управляющий гостиницы с непроизносимым местным именем возник словно из-под земли. — Мы только что получили французское шабли из Новой Каледонии.

— Нет, спасибо, по вечерам я предпочитаю красное вино. Лучше бокал австралийского шираза. И закажите, пожалуйста, мне такси на завтра. У меня утренний самолет. — Майк на всякий случай сверился с билетом. Да, среда, 16 февраля, в 9:40 утра.

Управляющий исчез и через минуту появился с блестящим подносом в руке.

— Я надеюсь, вы хорошо отдохнули у нас, мистер Далл, — проникновенно произнес он, ловко наливая вино. — Мы будем очень рады видеть вас снова. Вы ведь пишите книгу о нашей жизни?

— Ну, не знаю еще, получится ли книга, — улыбнулся Майкл. — Пока материала только на статью. Да и про ваш знаменитый карго-культ мне, к сожалению, не удалось узнать ничего нового. Я все же думал, что смогу на месте сделать какие-нибудь наблюдения, увидеть, быть может, то, что как-то ускользнуло от внимания других. Но я был излишне самонадеян.

— Разве про него еще не все известно? — рассеяно спросил управляющий, отвлекшись на возню и визги пары летучих лисиц в кроне дерева. — Единственные млекопитающие у нас здесь, кроме летучих мышей. Очень вкусные. У нас есть на кухне несколько экземпляров, не желаете ли, как раз под красное вино?

— Нет, спасибо, — отказался Майкл. — Я скорее консерватор в пище, чем гурман. Предпочитаю гамбургеры. А про карго-культы все давно известно. Вот это-то меня и настораживает. Мне кажется, что-то упущено в этих описаниях. Я достаточно хорошо понимаю речь на бислама и не раз пытался поговорить об истоках культа с местными жителями, но никто, кажется, уже не помнит, как все начиналось.

— Может, вам стоило бы поговорить с Ясуром… — задумчиво пробормотал управляющий. — Хотя он не очень-то любит общаться с приезжими.

— С Ясуром? — озадаченно протянул Майкл, машинально посмотрев в сторону вулкана.

— Нет-нет, — весело рассмеялся управляющий, — Ясур на нашем языке значит «старик». Да, вулкан — тоже «старик», но я имел в виду человека с таким же именем. Он давно живет здесь. Очень давно. Никто не помнит, когда он сюда приехал. Говорят, он знает все даже о самых старых и уже почти позабытых местных обычаях. Правда, он не слишком-то разговорчив.

— Жаль, что я не спросил вас раньше, — с легкой досадой вздохнул Майкл. — Времени у меня, к сожалению, уже не осталось…

— Он живет далеко отсюда, но завтра, в среду, он будет здесь завтракать. Это практически традиция, я работаю здесь уже шесть лет и не помню, чтобы старик пропустил хотя бы один такой день. Вы, наверное, успеете с ним поговорить до своего отъезда. Если, конечно, он захочет с вами разговаривать. Я спрошу его об этом завтра с утра, но если он будет не в настроении, то уж не обессудьте. Он стар, очень стар.

— Спасибо, — искренне поблагодарил Майкл и почему-то посмотрел на небо. Вулкан заснул, небо было черным. Летучие лисицы замолчали, закутались в кожистые крылья и маленькими вампирами из голливудских фильмов висели на ветвях.

1